Диспансеризация… как много в этом звуке для сердца терапевтского слилось. Призыв пройти диспансеризацию сейчас звучит чуть не из каждого утюга — страховые компании рассылают письма, сотрудники поликлиник обзванивают прикрепленное население. Но мои собственные родители в поликлинику не пойдут, как их ни уговаривай. Я пробовала.
Среди массы оправданий чаще всего звучит следующее: мы работаем, у нас нет лишних трех часов, чтобы сидеть в очереди с пенсионерами. И, увы, это оправдание мне приходится принять. Потому что, несмотря на онлайн-запись, на талончики, на все попытки адекватно организовать прием врача в поликлинике — это выходит далеко не всегда. Обязательно найдется бабушка, у которой сердце закололо, и ей срочно надо к врачу, и дедушка, который забыл, что у него кончились льготные лекарства. Все десять наименований от всех имеющихся у него хронических болезней. Тоже срочно. И еще бабушка, которая перепутала день и время, но она же уже пришла — что ей теперь, идти обратно со своим артритом?
Конечно, сердиться на пожилых больных людей как-то неправильно. Но иногда хочется. Потому что когда ты молод, довольно здоров, но тебе все же зачем-то надо к врачу, ты отпрашиваешься с работы на полчасика и надеешься быстро решить свою проблему, но быстро, к сожалению, не получается. На старших курсах, когда из нас уже активно лепили участковых терапевтов, преподаватели постоянно повторяли: задача первичного звена здравоохранения — профилактика развития заболеваний у населения, раннее выявление этих заболеваний и предупреждение осложнений. Звучит красиво, но это неправда.
Да, на бумаге мы занимаемся этим. У каждой поликлиники огромный ежегодный план по диспансеризации, который с каждым годом становится все больше, а также планы по выявлению диабета, гипертонии и онкологии. Но на деле большую часть времени мы тратим на тех, у кого все уже давным-давно выявлено и осложнено — поэтому нужно и инвалидность оформить, и тонну льготных лекарств выписать, и в санаторий отправить, и выполнить ряд обследований: каждые три месяца биохимический анализ крови и ЭКГ, два раза в год УЗИ сердца, раз в год КТ легких, регулярные осмотры у узких специалистов… И голова бедного участкового терапевта болит, потому что он не понимает, за что ему хвататься — за порученную Минздравом диспансеризацию или за больных, сидящих под его дверью.
Конечно, для пожилых придумали отдельного врача-гериатра, который как раз и специализируется на лечении хрупких, полиморбидных (то есть с массой разных болячек) бабушек и дедушек: гериатр хорошо разбирается в сочетаниях лекарств, чтобы не навредить в тех случаях, когда назначений надо сделать несколько, умеет выявлять и корректировать старческую астению и многое, многое другое. А главное, гериатр избавлен от диспансеризации и потому располагает большим количеством времени, чем терапевт. Но гериатров мало, специализированных гериатрических центров еще меньше, и попасть туда сложно, поэтому большинство нуждающихся в этом пациентов продолжают атаковать терапевтов. А терапевты пытаются угнаться за двумя зайцами -и, как правило, ни одного не ловят. Или ловят одного из двух и получают от начальства по шапке за просевший план по диспансеризации, просроченные инвалидности или невыполнение стандартов по диспансерному наблюдению больных диабетом. Или ловят обоих, но выгорают и увольняются.
Как решить эту проблему, мне как рядовому врачу первичного звена кажется довольно очевидным: не сваливать на поликлинику обе эти глобальные задачи — и делегировать гериатрических пациентов гериатрам, освободив тем самым время и ресурсы на профилактику молодого трудоспособного населения, чтобы оно сохранилось молодым и трудоспособным подольше, а не шарахалось в ужасе от поликлиник, пока не хватил инфаркт или инсульт. Но без масштабных реформ этот порочный круг не разорвать.
ФОТО ИЗ АРХИВА РEДАКЦИИ
***
фото:
