Чудо-остров… жить на нём совсем непросто

Чудо-остров… жить на нём совсем непросто
Чудо-остров… жить на нём совсем непросто
Чудо-остров… жить на нём совсем непросто
Чудо-остров… жить на нём совсем непросто
Чудо-остров… жить на нём совсем непросто
Чудо-остров… жить на нём совсем непросто
Чудо-остров… жить на нём совсем непросто
Чудо-остров… жить на нём совсем непросто
Чудо-остров… жить на нём совсем непросто
Чудо-остров… жить на нём совсем непросто
Чудо-остров… жить на нём совсем непросто
Батак дома
Чудо-остров… жить на нём совсем непросто
Черепашьи яица
Чудо-остров… жить на нём совсем непросто
Фото: t-i.ru

Первый восторг после командировки на  острова Белитунг, Суматра, Самосир… — как  многолик и  разнообразен, как  неповторим мир! Казалось бы, банальный вывод. Но  банальность перестаёт быть  банальностью и  становится частью твоей судьбы, когда ты  лично (а не по  книжкам и  телеэкрану) открываешь для  себя неведомые детали быта  людей самых дальних окраин планеты .

Фото Сергея Рыкова

В  джунгли — за  улыбкой

Путешествуя, открываешь не  только мир — путешествуя, открываешь и  себя любимого. До  командировки на  Богом забытые острова Индонезии я, например, и не  ведал, что  так интересен кому-то  еще, кроме моих  друзей и  близких. Здесь же  нашей небольшой делегации почти не  давали проходу, с  первородным восхищением тыкали пальцем, показывая на  наши не  такие, как у  них, индонезийцев, носы и  цвет кожи, норовили к  нам прикоснуться, как к  святыням, считали за  счастье попасть в  объектив наших камер и за  полный восторг — сфотографироваться с  нами.

Эти  чистые душой и  мыслями люди, трогательные в  своих наивности и  простодушии, никогда не  получат эти  снимки на  память, но  рассказы о  том, что  кто-то из  них фотографировался с  русскими на  Белитунге или  Суматре, будут передаваться из  поколения в  поколение, пока не  станут легендой и не  отомрут естественной смертью в  силу своей неоригинальности.

Сфотографировался с  тобой. Одарил улыбкой. Сложил руки  лодочкой у  груди или  приложил правую ладонь к  сердцу:

— Терима каси! (Спасибо)

— Индонезийцы верят, что, если  прикоснуться к  белому человеку, у их  потомков будут рождаться белые дети, — и в  шутку, и  всерьез уточнил наш  гид Шериф, которого (чтобы не  зазнавался) мы  звали просто Риф. К  слову, имена индонезийцы дают  своим детям, что  называется, «от  фонаря». В  паспорт вносят не  фамилию, а  имя, и  посторонний никогда не  поймет, кто  чей родственник.

В  путеводителях по  Индонезии разночтения. В  одних утверждается, что в  стране 13  466  островов, в  других — 17  508, и  если на  каждом из  них провести хотя бы по  одному дню, то  понадобится 39  лет. Поверим второй цифре — она  все-таки  подкреплена другой, пусть и  условной. Пойди посчитай, сколько островов в  океане, если  принимать за  остров даже  торчащий из  воды отполированный волной камень. «Лишь» 6000  индонезийских островов обитаемы. Надо  понимать, не на  всех из  них живут люди, но  абсолютно на  всех — животные, птицы, пресмыкающиеся, насекомые…

На  Белитунге (повторюсь) на  нас смотрели, как на  инопланетян: мы  были первой русской делегацией в  этих краях. Туристы-одиночки из  России, Англии, Штатов, Германии… — да, бывали и  проскочили незамеченными «широкой общественностью», но  чтобы на  этот остров высадился целый десант из  семи очаровательных русских мисс и  одного седоголового мистера, такого в  истории Белитунга не  было. В  крохотном аэропорту на  нас водрузили венки из  живых цветов и с  этой минуты «носили на  руках».

Не  знаю, кем  казались жителям того же  Белитунга наши  женщины, но  когда мы  пришли с  экскурсией на  рынок, там  прекратилась всякая торговля, а  началось «шоу»: обнаженные плечи, открытые руки и  ножки наших женщин (все-таки +32  в  тени и у  каждой, к  слову, есть на  что посмотреть) вызвали шок  вожделения местных мужчин. Они и в  море-то  купаются в  одежде (что  мужчины, что  женщины), а  тут целая стайка белокрылых стройных див с  европейскими чертами лица  бродит среди гор  овощей и  фруктов, мимо  провонявших бездной вод  рыбных рядов, о  чем-то  мило щебечет, с  удивлением фотографирует то, что, кажется, и  внимания-то не  заслуживает. Подумаешь, двухметровый марлин! Подумаешь, россыпи манго, авокадо, кокосов, папайи, рамбутана, гуавы!.. Подумаешь, на  глазах у  всех рубят голову курице!

Возгласы! Уханье! Аханье со  всех сторон. Уханье и  аханье восторга, а не  осуждения, возгласы восхищения, недосягаемости такого совершенства. Ко  мне, как к  самому старшему в  группе и  единственному мужику, подходят седобородые аксакалы. Тянут руки:

— Русса! Русса! Сэламат паги… (Доброе утро)

Показывают большой палец:

— Союза…

Про  СССР они  слышали. Не  знают, что мы  уже из  другой страны, из  другого измерения. Как им  все объяснить?! Разговоров теперь в  поселке как  минимум на  неделю.

Очень доверчивые. Незащищенные. Независтливые. Не  испорченные ложью цивилизации. Широкая улыбка на  лице, а  глаза ранены глубокой болью веков. Никогда не  поверишь, что в  Северном Сулавеси, например, дети  как эскимо едят… жареных крыс. А уж  собак с  еще большим удовольствием и  аппетитом.

70  процентов детей из  такой, как  Белитунг, местности в  лучшем случае получит начальное образование. Дети и их  семьи заложники ситуации — за  образование надо  платить, а  платить нечем. Надо  сводить концы с  концами, выращивая рис и  овощи, собирая в  джунглях фрукты, строя из  бамбука хижины, мастеря незатейливые поделки… И  туалетом, и  прачечной, и  душевой, и  бассейном служит… океан. Его  теплые изумрудные волны. А  если нет  рядом океана, то  сточная канава или  речушка с  мутными водами. Мать  стирает, по  пояс стоя в  воде, тут же  купаются дети, выше по  течению в  канаву сеет  дымящиеся мины  глупая корова…

Простой крестьянин живет предельно понятно. В  четыре подъем — до  полудня работа в  поле (в  джунглях, на  пастбище, в  море…) — короткий полуденный сон в  тени пальмы — работа до  темноты — скромный ужин… И  телевизор, если он  есть! Телевизор — это  святое. Сериал или  футбол. Даже в  джунглях я  видел босоногих мальчишек в  футболках звезд «Челси», «Манчестер Юнайтед», «Ливерпуля», «Милана»…

Крестьянин понимает, что  есть другая жизнь, но не  предпринимает ничего, чтобы жить  лучше. Так  жили его  предки — так и он  будет жить. А  потому зачем детям учиться? Пусть с  малолетства помогают выживать. И  ощущение, что  индонезийца это не  угнетает. Он не  ленив — он  слишком привязан к  вековому укладу семьи, клана, деревни…

В  гостях у  родственников каннибалов

Я  подсчитал: за  девять дней  путешествия по  островам Индонезии мы  провели в  воздухе 33  часа. Более 20  часов — в  комфортабельном автобусе, петляя по  серпантину гор, а то и  томясь в  городских пробках. Более шести часов прошли на  катере, при  пересечении самого большого в  Азии озера Тоба. Часа  три бродили по  джунглям, чтобы накормить бананами и  морковкой орангутанга и ее  малыша…

Но  честное слово — это  того стоит.

Мы  побывали и в  селении древнего этноса батаков, где  еще в  середине прошлого века  было «правилом» лакомиться человечьим мясом. Шли в  гости к  потомкам каннибалов с  трепетом. Кто  знает, что у  них на  уме? А мы  свеженькие, румяные, жизнерадостные… И  девчонки наши уж  больно аппетитные…

Дом на  сваях, похожий на  китайский фонарик. Под  ним — питомник для  собак. Щенят выращивают и… забивают на  деликатесы. Квадратные прорези в  бамбуковых стенах вместо окон.

В  дом, к  порогу, можно подняться только по  лестнице. У  порога — выступ размером с  сиденье табурета. На  нем приятно посидеть, выкурить «косячок» перед сном, но  стратегическое назначение «приступки» куда  серьезнее — женщина, когда приспичит, усаживается сюда… рожать. Надо  полагать, на  глазах у  всей деревни. Очевидно, с  подсказками, советами, одобрениями, возгласами поддержки земляков, а  скорее родственников: «Тужься, милая… Тужься… Мальчик будет. Воин!»

Еще в  прошлом веке (уже  человек готовился покорить космос!) у  каждой батакской деревни был  свой король. У  иных королей было до  двадцати и  более жен. (Рекорд — 24  жены и 80  детей!). Самая молодая жена  спала у  очага на  циновке, а  король (он же  муж) — в  специальном загончике метрах в  трех от  молодухи. Под «спальней» короля в  специальном углублении, напоминающем пенал, почивал ассистент короля. Тогда слова «ассистент» батаки, скорее всего, не  знали и  называли «мальчика на  побегушках» как-то  иначе, но  гид с  американским именем Джон  сказал нам  именно так («ассистент»), что на  всех языках звучит одинаково. Ассистент был на  всякий случай кастрирован, чтобы не  заглядывался на  жен короля. А  жены спали в  соседнем с  королевским загончиком (мы  окрестили его «люлькой») помещении, похожем на  казарму: бамбуковые нары  вдоль стен с  двух сторон. У  каждой матери с  детьми — свой  очаг и, очевидно, свой  бюджет.

Если  король умирал, а  один из  сыновей не  достигал совершеннолетия, то  покойного не  хоронили, а  укладывали в  высокий гроб, который стоял… в  спальне жен. При  нас гроб  был пустым, с  приоткрытой крышкой, и  самая жизнерадостная из  нас Машенька Авдеева (ум, честь и  светлое настроение группы, как и  положено ее  руководителю) с  улыбкой сфотографировалась возле королевского гроба, по-домашнему уютно облокотившись на  домовину.

У  батаков до  сих пор  принято жениться на  близких, а  потому понятия «брат», «сестра», «племянник», «свекровь», «тесть», «деверь», «невестка», «кузина»… здесь очень условны. Кровосмешение было  принято у  батаков со  времен первых племен, а  батаки — один из  древнейших и  многочисленных этносов Суматры.

В  доме современного сельского батака все до  примитивности просто. Сколько очагов, столько и  семей живут на  данной «жилой площади». Я  был в  доме на  четыре семьи. Дети  спят на  полу. Взрослые — за  утлой занавеской. Квадратная комната (она же  кухня, спальня, прихожая, детская, кабинет, кладовка…) мысленно (без  всяких перегородок!) разделена на  зоны. Четыре (допустим) семьи — четыре зоны. Границей (конечно, очень условной) служат коврики, а  чаще — засиженные циновки из  тростника.

При  мне одна из  дочерей пришла из  школы. Скрылась за  родительской занавеской, переоделась из  школьной формы (она у  всех одинаковая) в  домашнее и  вышла к  гостям. То  есть села на  пол среди нас, журналистов, подперла подбородок грязным кулачком. Обычный деревенский ребенок (жижа  блестит под  носом), но  передергивает от  мысли, что  кто-то из  предков этой  милой крохи еще в  середине прошлого века (я, например, только родился, но  уже была  изобретена атомная бомба) жарил на  вертеле своего врага. Чтобы с  аппетитом съесть. А  соусом к  мясному блюду служила свежая кровь…

На  Суматре вообще любят соусы.

Женщин, как  правило, не  ели — в  них, говорят батаки, «нет  духа». То  есть заряжающей тебя  энергии. Убивали и  ели мужчин. Врага разделывали, как  это делает опытный провизор, и (извините за  натурализм) внутренности раздавали сидящим вокруг голодным ртам: «Тебе, дорогой, печень, а  тебе — почки. Ты  любишь сердце? Получай! А ты, брат, кроме прямой кишки ничего не  заслужил…»

К  нашему приходу семья батаков приоделась — несвежий саранг (кусок ткани «батик» вокруг бедер) и  светлый сангкок (мужской головной убор) у «главы» семьи. Деда? Отца? Тестя? Дяди? «Главного» мужа?

Слова «глава» семьи и «главный» муж  закавычил не  напрасно. У  батаков теперь жесткий матриархат. Последнее решение за  женщиной, и  дети получают имена по  материнской линии. Слово женщины — закон и  руководство к  действию, о  чем вслух помечтали московские журналистки.

Хозяюшки не  стали наряжаться в  национальные блузки (каины) с  поясами (пеланги) батаков, а к  приходу дорогих гостей из  России обрядились в  обычные футболки с  местного рынка и  светлые бриджи. Грудастые. Уверенные в  себе. Взгляд чуть с  вызовом, но и не  без женского кокетства. Как  без него, даже на  краешке земли?

Чувственные губы  расползаются в  улыбке, обнажая большие коричнево-красные зубы. Почему красные? От  постоянного жевания специальной смеси из  табака, смолы и  листьев. Эта  жвачка заменяет батакам все  гигиенические процедуры в  ротовой полости. Освежающий бальзам? Зубная паста? Чуингэм? О  чем вы? Срываем лист «подорожника» (назовем его  так), заворачиваем в  него мелко порезанные листья табака, плотно сворачиваем… И в  рот. Кайф да и  только! Хотите попробовать? Из  нашей группы рискнула отчаянная Наташа Антонович — фотокорреспондент «Комсомольской правды». Потом плевалась рыже-красной слюной, а мы  Наташе сочувствовали, стыдясь собственного благоразумия…

Разумеется, не  все батаки живут так, как  нам показали. Городские батаки в  том же  Медане (четвертом по  величине городе Индонезии) живут вполне современно — в  коттеджиках или  квартирах. И  наш гид по  Суматре Риф — современный батак. Знает английский и  голландский. Мечтает выучить русский, но  жалуется, что  нет учебников и  русско-батакских (батакско-русских) словарей.

Батаки более сдержаны в  эмоциях, чем, скажем, жители Белитунга, Явы  или Бали. Хотя  лично я  испытал все  прелести звездной жизни и на  Суматре — стоило нам  выйти из  роскошного здания аэропорта Медана на  улицу, как  меня тут же  окружила толпа зевак, предлагая сфотографироваться вместе. Ко  мне липли дети. Жались женщины и  девушки в  платках (вот  тебе и  строгая мусульманская дисциплина) и  без них. Конечно, я  никому не  отказал в  простой услуге, а  мужикам крепко по-русски пожал руки. (Наш  гид Риф  пошутил, что  теперь они не  будут мыть  эту руку с  неделю).

Приятного аппетита!

Путь к  сердцу туриста лежит и  через желудок. Что  едят в  Индонезии? Чем  кормили нашу  дружную группу журналистов из  России? Про  жареных крыс на  Северном Сулавеси, деликатесы из  человечинки и  собак на  Суматре мы  уже говорили… А  если серьезно, без «патологической» экзотики?

Рис в  Индонезии всему голова. Его  подают утром, днем и  вечером. Рис во  главе стола, а  вот приправы к  нему разные. Приправы, травки и  соусы… Вот  традиционный завтрак туриста в  хорошем отеле: соки, омлет, джем, тосты, кофе, фрукты… И, скажем, бубур айам, что  значит каша с  курицей. Записывайте. В  жидко сваренный на  молоке рис  добавляем (именно в  такой последовательности) соевый соус — мелкий арахис — морских моллюсков. Все  это перемешиваем. Кладем кусочки жареной курицы. Приправляем травкой канкунг (трав в  Индонезии много — на  все вкусы), перцем и  сладким соусом. Это  блюдо подают только на  завтрак. На  обед подают другое. Например?

Эти  рецепты я  записал со  слов сотрудника посольства Индонезии в  Москве Феликса Кима, который сопровождал нас в  поездке по  островам. Феликс по  отцу кореец, а по  матери — индонезиец. Течет в  нем и  голландская (по  дедушке) кровь. Прекрасно поет на  английском баллады из  кинофильма «Армагеддон». Тонко ценит юмор. Хорошо воспитан. Красавец. Похоже, и в  кулинарии знает толк. Словом, завидный жених.

Феликс дал  мне рецепт своего любимого индонезийского блюда бигун горэнг. Варим лапшу. Мелко крошим репчатый и  красный лук-траву кэтумбар, толчем красный перец. Все  это на  сковородку и  жарим. В  прожаренную смесь крошим вареное яйцо и  зеленый лук. Закладываем в  вареную лапшу и  добавляем сладкий соус. Бигун горэнг готов.

Вечером подают суп. Например, такой. В  куриный бульон во  время варки добавляется кокосовое молоко. Приправляется мелко нарезанными травами и  луком. В  готовый суп  выжимается лайм.

Суп и  второе в  обед едят  параллельно.

В  одном из  лучших кафе на  Белитунге нас  угощали фирменной лапшой. (В  это кафе  возят самых почетных гостей). Что за  чудо-лапша? Она  сварена на  курином бульоне, потом в  нее добавляют рисовые чипсы, взращенные зерна пшеницы и  специи. Скажете, на  любителя? Возражать не  стану…

Едят  индонезийцы без  ножа. Вместо ножа — столовая ложка. Говорят, так  удобнее: в  левой — вилка, в  правой — ложка. И  сколько бы их ни  пытались приучить к  ножу вместо ложки европейские гости, не  получается. Наш  красавец Феликс, например, в  гостях и на  приемах в  Москве ест с  ножом и  вилкой, а у  себя в  Джакарте — с  вилкой и  ложкой.

Индонезийцы очень любят сладкое. В  чай кладут три-четыре ложки сахара. Уточним — столовых ложки сахара. Поэтому много больных диабетом. Подслащивают даже  томатный сок.

Хлеба на  столах нет. Вместо хлеба — рисовые чипсы, абсолютно безвкусные, пресные. Есть  масса соусов — добавляй по  вкусу, и не  будет пресно.

Перечислю фрукты, которыми нас  угощали: манго, мангустин, драконовый фрукт, сирсак, гуава, рамбутан (или  волосатый фрукт), кокосы, авокадо, салак, папайя, кленконг, лайм, клубника, дыня, арбуз, яблоки…

Есть  еще дуриан, который индонезийцы обожают, но  который невозможно съесть европейцу. Я не  пробовал, не  рискнул, поэтому рассказываю со  слов тех, кто  пробовал. Вкус (извините) солдатской портянки, приготовленной на  выброс. (Впрочем, у  каждого своя  ассоциация, но по  сути расхождений нет). И  соответствующий запах. Дуриан пахнет так, что с  этим фруктом и с  любым изделием из  него (скажем, конфеты с  начинкой дуриана) категорически запрещено появляться в  общественных местах: аэропортах, вокзалах, магазинах, школах… Дуриан запрещен инструкциями для  перевозки в  общественном транспорте, вагонах поездов или  салонах самолетов. Тем не  менее есть  специальные магазины «Дуриан», где  продают продукты из  этого вонючего фрукта. Индонезийцы его  обожают. Это  трудно объяснить и  еще труднее понять, но  это так.

А  какие там  соки! Мне, например, очень понравился сирсак — сок  фисташкового цвета с  черными зернышками фрукта. Вкус  словами не  передать — это  надо пробовать и  смаковать через соломинку. Индонезийцы мастера смешивать соки, и  получается фантастически вкусно. Сок «Маркиза», например, — клубника с  чем-то  неповторимым…

Индонезия — страна практически непьющая. Мужики сидят за  беседой с  соками, чаем  или кофе. Пиво на  столе — огромная редкость, а уж о  чем-то  более крепком и не  говорю. Возможно, из-за  относительной дороговизны спиртного, но  скорее из-за  отсутствия традиции обязательно накатить при  встрече. Страна мусульманская, но  очень умеренных правил. На  улице, конечно, целоваться никто не  станет, но в  лодке, далеко от  берега — почему нет? Сам  видел, заплыв в  Китайском море  довольно далеко…

Младший (как  правило, женщина) приветствует старшего, прикладываясь лбом к  протянутой руке. Потом целует в  обе щеки. Это  знак особого уважения. Правда, говорят, традиция эта  уходит, как и  предсвадебная, когда родители без  ведома жениха и  невесты договариваются о  свадьбе. Молодые могут только догадываться, что  они будущие муж и  жена.

Гостей на  свадьбе всегда очень много (все  без исключения родственники), а  если свадьба сельская — будь  добр накорми всю  деревню. Хоть  чем-нибудь, но  угости. К  свадебному столу обязательно подойдет каждый — в  лучшем своем наряде. У  тебя свадьба — и у  всей деревни праздник…

…Пять с  половиной часов лета от  Москвы до  Дубая. Еще  восемь с  половиной от  Дубая до  Джакарты. Почти два  часа — от  Джакарты на  остров Белитунг. Столько же  обратно и  еще два с  половиной — от  Джакарты до  Медана (остров Суматра)…

Только позовите, и я  полечу в  Индонезию снова.

Честное слово, я  никогда не  чувствовал себя  так свободно…

Сергей Рыков

 
По теме
В дежурную часть отдела полиции города Заводоуковска поступило сообщение из медицинского учреждения о том, что к ним обратился житель поселка Лебедевка 1981 года рождения с различными травмами.
В дежурную часть полиции города Тюмени поступило сообщение из медицинского учреждения о том, что к ним обратился местный житель 1983 года с различными переломами.
«Заплакала, поэтому перестал пинать»  Викуловский районный суд Тюменской области признал Александра Дериглазова, 1972 года виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека (ч.
Беспокойная старость   Викуловский районный суд Тюменской области признал ранее судимого пенсионера - Вадима Паршина, 1964 года рождения виновным в нанесении побоев, причинивших физическую боль, не повлекших последствий,
«Народная медицина»  Викуловский районный суд Тюменской области признал Минаеву Татьяну, 1976 года рождения виновной в незаконном приобретении и хранении без цели сбыта наркотических средств,
В Туртасе прошло комплексное тактико-специальное учение по ликвидации последствий ЧС - Уватский район В Уватском районе для совершенствования практических навыков, слаживания работы в чрезвычайных ситуациях в условиях, максимально приближенных к реальным, систематически проводятся тактико-специальные учения.
Уватский район
«Веселый и добрый, проказник домовой» - Центр соцобслуживания населения Каждый из нас знает, кто такой домовой. Он живет за печкой или на кухне, оберегает и защищает дом от врагов, пожаров, болезней, отвечает за благополучие и лад в семье.
Центр соцобслуживания населения